наверх

  Тьма. Всеобъемлющая, вечная тьма. Небытие. Ничто. Она заполняла его целиком, если только у бесконечности есть конечный объем, который может быть заполнен. Он был обречен быть навеки погруженным во тьму, носить ее в себе, быть ее сутью, сохранив при этом частичку себя. Это причиняло страдания, нечеловеческие муки.. Уж лучше не быть совсем. Но таково было его проклятие, нелепый, непонятный дар Зоны. Дар? Наказание? Плата? Но за что?   Память не давала ответа на мучившие его вопросы.
  Здесь, в этом странном месте, многие приходили в надежде получить что-то, чего они и сами не могли понять. Обыденный мир претил им, покой был им чужд. Их манили суровые чудеса. Они готовы были отдать все, что у них было, в обмен на… На что? На эфемерную надежду  разорвать порочный круг? Вырваться из душных оков обыденности? Прикоснуться к некоей истине?  Что ж, здесь такой обмен был возможен. Но это прикосновение обжигало, как раскаленная плазма, а многих - сжигало дотла. Теперь он мог сказать, что им повезло.

   Он же, получив то, за чем пришел, остался здесь, между грозным небом и отравленной землей, теперь уже без цели. И без надежды.

 В нем, в том, что когда-то было им, словно бы поселилось что-то огромное, темное, чужеродное, и вот теперь он блуждал в этих сумрачных лабиринтах самого себя, среди темных стен и затхлых коридоров, которые никогда не ведут к выходу.

  Постепенно он стал понимать, что тьма, заполнившая его, не так пуста и однородна, как казалось вначале. Он стал слышать голоса. Они звали во тьме. Звали на помощь. И память. Память - которую он пытался призвать, чтобы вспомнить кем он был - понемногу стала возвращаться. Но были ли это его воспоминания?
  Он видел город. Новые дома, просторные, залитые светом улицы, толпы людей, спешащих по своим делам, глаза, улыбки… Было ли это с ним?  

  Или другая картина: лес, выжженный до обгорелых пней, удушливый дым, почему то вонявший сгоревшим топливом и металлом,  тела, лежавшие тут и там под ногами, о которые он спотыкался, блуждая в этом смрадном аду, и бесконечный страх того, что он остался один…

  Или вот еще: покинутая громада на фоне серого неба, ржавая труба, словно шпиль тянущаяся ввысь, кругом запустение, одиночество и смерть. Позади бесконечный ужас пути, а дальше - ужас неизвестного, ужас, что все это было зря, страх обмануться. И вот он стоит здесь, раздираемый своими страхами, растираемый ими как гигантскими жерновами, одинокий, маленький, слабый,  и не в силах больше сделать шаг. Может это и был он?
  Нет, это все не могло быть его прежней жизнью. Память, раздробленная на мелкие кусочки, словно разбитое вдребезги грязное зеркало, являла перед ним бесконечную череду обрывков чьих то жизней, страданий и смертей.

 Однако иногда видения отступали, и он возвращался в этот мир. Он видел людей, совсем новых, свежих, еще живых. Они смотрели с испугом. Некоторые с надеждой. Это забавляло его и казалось странным и нелепым. Он знал, что все они придут к нему. Рано или поздно. И тоже станут звать во тьме. Но пока, они еще ходили по земле, копошились как насекомые у его ног, ведомые какими-то своими мелкими заботами. Некоторые, преодолевая страх, задавали вопросы, на которые у него не было ответов. Но иногда, они вызывали в нем воспоминания, и тогда он говорил, словно отпуская их на волю. И на какой-то миг ему становилось легче.

 

                                                                                       ***

 

 

 


 

- Кажется удалось! - пробирка в руке говорившего светилась ровным синим светом.

- В самом деле?

- Да! Мы получили только первые данные, но и они впечатляют. У меня аж мурашки по коже!

- Что, открытие настолько ценное?

- О да! А еще потому, что если я случайно разобью эту пробирку, нам всем конец.
Собеседники обвели взглядом обветшалые стены, и тронутую временем лабораторную мебель с рядами колб и штативов.

- Что поделаешь, на большее у нас не хватает средств. Тем более в условиях Зоны.

- Мы делаем, что можем. - первый аккуратно поставил пробирку в штатив, не отрывая от нее взгляда.

- Это все, что удалось получить?

- Нет, есть еще одна. Реагентов было мало. Да ты и сам помнишь, с каким трудом нам их удалось раздобыть.

- Нда… - второй задумчиво поскреб щетину. - Однако мы должны подумать о безопасности. Ответственность слишком велика. Я даже не представляю, каких дел может натворить эта штука, попади она не в те руки.

- И сколько она может стоить… - так же задумчиво добавил второй.

Оба помолчали, размышляя каждый о своем.

- Ну? - нарушил молчание второй. - И какой же у нас план?

- План? Да какой там к черту план! Выбор у нас невелик. Во первых нужно обезопасить исследования. Образцы, материалы, расчеты… Во-вторых, нельзя останавливаться. Мы должны продолжать работу.

- С этим? - язвительно спросил его коллега, обводя жестом обветшалое оборудование.

- Нет, это нам больше ничего не даст. Все, что удалось выжать из этой рухляди - здесь, в отчете. Первый похлопал по тоненькой папке, лежащей на столе.

- Надеюсь, ты все зашифровал?

- Обижаешь!

- Хорошо. Ну и как же ты планируешь продолжать работу?

- Нужно хорошее оборудование.

- О нет! Я не пойду туда снова! Мы и так потеряли слишком много людей. Скоро сталкеры откажутся нам помогать!

- И тем не менее, придется вернуться к истокам. Где все началось, там все и продолжится. Кое-какие данные разведки у меня уже есть, так что в слепую действовать не придется. Да, это риск, но ты ведь понимаешь, что если мы не продолжим исследования, все может кончиться катастрофой. Глобальной катастрофой.

- Или исследования продолжит кто-то еще. - мрачно кивнул тот, что сомневался. - Ладно, давай, выкладывай свою разведку. Будем думать как спасти этот мир.


 

 

 

                                                                                           ***

 

 

 




   Вессон сидел в своем кабинете, рассеяно перебирал бумажки и поглядывал в окно. Разум его был смущен. Вроде бы все было сделано правильно: команда была спущена свыше, и подтверждена письменным приказом, тут все было чисто. Операцию провели, что называется, на отлично.  Выполнили все, что было заявлено в задании, без шума, без пыли, и почти никто из гражданских не пострадал. Ну а учитывая то, что на территории Зоны гражданских официально нет, то не пострадал вообще никто. Официально.
 Кроме того, военный контингент за превосходно проведенную операцию получил еще и неплохой денежный бонус., вроде как премиальные от командования. Это было совсем хорошо.
 Мало того, так по условиям договоренности с посредником, передававшим им детали операции, Вессон получил на руки еще и копию отчета об исследованиях материалов, к добыванию которых он и его группа косвенно приложили руку. Это было уже разумеется неофициально. Сведения были строго секретными, за незаконные манипуляции с ними можно было лишиться не только звания или должности, но и, возможно, головы. Так что цена этих сведений была высока. Строго говоря, полковник не был уверен, нужны ли они ему, и хочет ли он вообще знать, что там эти яйцеголовые понавыдумывали и потом поназасекретили, но уговор есть уговор: профессор обещал дать информацию, он ее предоставил. Как гарантию.
  Можно было конечно сунуть эту гарантию в сейф, от греха подальше, и забыть, но вот беда: неизведанное манило Вессона как шкатулка Пандоры.

- Клятый профессор! - думал полковник, теребя в руках заветный конверт. - Вот же скользкая шкура!  Мог бы ведь и одними деньгами расплатиться, но нет. Ведет какую-то свою игру…

 Впрочем, была еще одна деталь: когда Вессон не устоял и все же решился изучить секретные сведения, оказалось, что они зашифрованы. Все бы ничего, но штатный дешифратор, валявшийся на складе в пыли, бойцы совсем недавно разобрали на цветмет и проиграли в казино в баре “100 РЕНТГЕН”. Никто и не подумал, что этот хлам когда-нибудь понадобится. И вот теперь конверт буквально жег Вессону руки. Он уже вроде как согласился продать душу дьяволу, но в самый последний момент кредитку отклонили. Это было обидно.

- Ну наконец-то!  - поприветствовал он своего помощника, который без стука ввалился в кабинет. По лицу его было ясно, что ситуация начала проясняться.  - Выкладывай.

- Ну в общем, три часа в архиве хозблока и… вуаля!  Кое-что я нашел. Был в Зоне еще один дешифратор. Давно. Так же валялся на складе. Только не базе, а на “Армейских складах”. Его там просто бросили второпях вместе с остальным, ненужным хламом. Но сталкерня - народ ушлый, утащили его, да какой-то группировке и впарили.

-  Какой?

- Да хрен его знает. В каждой свои кулибины есть, которые готовы днем и ночью ковырять старые механизмы.

- Тю! И как же мы его искать будем?

- Да найдется. Легко! Одно вот только напрягает.

- Что именно?

- Да вот. Поговорил я кое с кем из местных информаторов, и вот что получается: всем почему-то вдруг дешифратор понадобился!

 

 

 

 

                                                                                    ***

 

 

 

 



- И все же, что мы ищем?

- Вы знаете.

- Неужели вы верите в пресловутый источник излучения?

- Вера, уважаемый коллега, к науке отношения не имеет. А факты таковы, что какие бы нематериальные проявления не встречались в Зоне, будь то, пси-излучение, радиация и прочее,  они часто, практически всегда привязаны к материальному. К какому-либо субстрату, субстанции или предмету. Так например у любой аномалии есть побочные продукты в виде артефактов. Артефакты обладают полезными, либо ценными для науки свойствами, что в свою очередь придает им и материальную ценность. Так вам понятнее мой принцип?

- Да, я понял. Вы считаете, что у любого аномального проявления в Зоне есть вещественная составляющая, которую можно выгодно продать?

- Нет, это вы так считаете, а я всего лишь ученый.

- Однако не вам пришлось пробивать в совете директоров финансирование на ту последнюю акции с использованием спутников-шпионов, которые мы потеряли. Потеряли все до единого. А вы знаете, сколько стоил каждый из них?

- Я думаю, наши исследования и технологии, основанные на аномальных образованиях, с лихвой покрывают любые ваши расходы.

- Гм. Ладно, не будем углубляться в финансовые дебри. Однако, что же это за гипотетический ценный объект, на поиски которого мы уже потратили столько… эм… времени? Излучатель?

- Возможно.

- Но ведь вы же сами установили, что это излучение природного, естественного происхождения, а не творение рук человека, откуда же там излучатель?

- Во первых, я вовсе не утверждал, что это именно излучатель. Во-вторых, вы плохо меня слушаете. Проявления зоны, какими бы они не были, цепляются за материальное. Если вы помните жуткие истории про детский велосипедик где-то в лесах Зоны. И тому подобное.  Излучатель в нашей с вами истории может быть вторичен. Но это не умаляет его ценности. Для науки.

- Что ж, допустим. Но увы, все наши спутники пропали, локализовать источник излучения не удалось. Мы снова вернулись к тому, с чего начали.

- Такие вещи не теряются. Рано или поздно его найдут. И будет лучше, если его найдем мы с вами.